Аллигатор 1 сезон смотреть онлайн - LordFilm

Лето сорок первого года в Алма-Ате наступило не внезапно, но с особым, гулким эхом. В воздухе висел жаркий, тягучий запах перемен — с привкусом машинного масла, сажи и человеческой тревоги. Город, спрятанный у подножия Заилийского Алатау, никогда не был похож на прифронтовой. Но с первых эшелонов, прибывающих с востока, стало ясно — фронт теперь не только там, где гремят выстрелы. Он и здесь, в пыльных складах, временных цехах, под навесами, где собирают оружие для тех, кто держит оборону.
Сорок заводов. Фабрики и мастерские, эвакуированные в кратчайшие сроки. Их везли с риском, в спешке, часто бросая по пути половину станков. Но государство не ждало удобного часа: оно требовало действий. И рабочие, инженеры, техники, не успевшие остыть от эвакуационного ужаса, уже через неделю после прибытия на новое место раскручивали валы, подключали питание и запускали станки. Заводы снова ожили. Только теперь в их стенах рождались не кастрюли и гвозди, а торпеды, огнемёты, снаряды — всё, что могло сдержать врага, наступающего на западных границах.
Однако вместе с заводами и кинохроникой — в Алма-Ату перебрались театры и киностудии — в город просочилось то, что не укажешь в отчётах и не измеришь цифрами. Криминал. Он прятался поначалу: смотрел, прислушивался, выбирал удобный момент. А потом — расправил плечи. На фоне общей суеты, где ещё не было чётких линий между эвакуированным и местным, между нужным и подозрительным, преступники почувствовали, что здесь можно многое. Блатные авторитеты, прибывшие с эвакуационными эшелонами, начали формировать собственные правила, подкупать охрану, "крышевать" склады с продовольствием, контролировать чёрный рынок. Алма-Ата вскоре стала называться в кулуарах не иначе как криминальной столицей СССР.
Но тень над городом отбрасывали не только налётчики и шулеры. Её сгущали разведчики рейха. Те, кто прибыл не на эшелоне, а по одиночке, растворяясь среди эвакуированных, маскируясь под инженеров, бухгалтеров, даже артистов. Их цель была куда тоньше и опаснее: не убить, а ослабить, не разрушить, а сбить с курса. Они искали чертежи, портили оборудование, вербовали недовольных и сеяли панику через слухи. Шпионаж стал второй болезнью Алма-Аты. И болезнь эта — как ржавчина на стали — была незаметна до поры, но беспощадна.
Тогда в город направили людей. Настоящих. Таких, про которых в будущем снимут фильмы, но никогда не покажут правды до конца. Майор Борис Стариков, родом из Орла, до войны преподавал в военной академии, где готовил офицеров ГРУ. Человек с лицом, которое не задерживается в памяти, но голос которого ты не забудешь никогда. В его взгляде было что-то, что заставляло врать менее охотно. Его командировали на юг не за выслугу — за опыт. Он уже однажды разоблачил немецкую сеть в Харькове и едва не погиб в процессе. Но именно такие офицеры, как он, умели работать в условиях хаоса.
С ним прибыл капитан Вадим Турчин — его старший по званию, но младший по возрасту наставник. Турчин был из тех, кто, как в сериале "Аллигатор", действовал не интуицией, а расчётом. Он всё записывал: в блокнот, в голове, на картах. Вспоминал имена, даже если слышал их один раз. В личной папке у него была вырезка из немецкой газеты, на которой было только одно слово — «Feind» — «враг». Его дед погиб в германском плену ещё в Первую мировую. С тех пор Турчин не позволял себе лишнего: ни улыбок, ни привязанностей, ни, тем более, слабости.
Первым делом они устроили засаду на складе военной продукции. Информация о попытке поджога пришла от двенадцатилетнего сына бухгалтера, мальчишки с огромными глазами, который слышал, как сосед по койке шепчет кому-то о «новом грузовом составе». Благодаря ребёнку предотвратили катастрофу: в вагоне хранилось сто огнемётов. Стариков наградил мальчика часами — настоящими, немецкими. Отобрал у пленного шпиона.
Следом пошла серия допросов, переодеваний, ночных вылазок. Турчин внедрился в банду, маскируясь под связного, а Стариков занимался прослушкой, организованной на чердаке городской библиотеки. Именно оттуда они впервые поймали фразу на немецком: короткую, но однозначную — «Morgenlicht». Это было кодовое имя операции, целью которой было сорвать выпуск новой бронебойной мины. Вражеские агенты собирались взорвать станцию трансформаторов.
Они не успели.
Стариков и Турчин сработали чётко. За одну ночь была обезврежена группа из четырёх человек — один немец, двое бывших уголовников и один учитель истории, сотрудничавший из-за страха. Последнего задержали в школьном кабинете, где на доске всё ещё висела карта Османской империи.
Однако война — это не только победы. Один из агентов, женщина по имени Инга Линдау, ушла. Она исчезла с документами, которые могли обнажить целую сеть шпионов в других городах тыла. Её след вёл на юг, в Ташкент. Но её уже никто не видел. Стариков потом долго вспоминал её лицо — не потому, что испытывал к ней что-то личное, а потому, что именно такие, как она, были идеальными машинами разрушения: холодные, красивые, без родины и без совести.
Осень наступила быстро. Алма-Ата уже не была прежней. Город, переживший всплеск насилия и шпионажа, словно стал мудрее. Люди научились быть внимательными, замолчали на улицах, смотрели в глаза прохожим чуть дольше. А в подвалах отдела продолжали гореть лампы — Стариков и Турчин всё ещё работали. Потому что фронт здесь не имел линии. Он проходил через каждого.
И, может быть, только такие, как они, понимали: война выигрывается не только под Курском или под Сталинградом. Она выигрывается в допросной, в цеху, на чердаке библиотеки. Там, где решимость важнее гранат.